Часто говорят, что СМИ — это «четвертая власть»… В самом деле?! Неужели это устойчивое выражение действительно чего-то значит в наши дни? Журналистское сообщество в массе своей твердо уверено, что СМИ в России и правда властвуют — если не над кошельками людей, то, во всяком случае, над их умами. Масс-медиа влияют на важнейшие события, воздействуют на общество, заставляют реагировать на свои публикации три другие, традиционные ветви власти.
Так ли это, если разобраться? Киллеры и судьи. По первому приближению, всё так и есть: где СМИ, там и власть. Примеры хорошо известны. Разве сенсационный цикл расследований Аркадия Мамонтова и двухсерийный фильм НТВ «Анатомия протеста», посвященные «болотной» оппозиции, не похоронили репутацию тех лидеров «белоленточного» протеста, которые, прикрываясь социально-политической риторикой, «шакалили» у американского посольства или брали деньги у грузинского эмиссара?
Разве не жанр теледебатов, проходящих сразу на нескольких отечественных ТВ-каналах, зримо доказал идеологическую пустоту былых либеральных витий, с треском проигрывающих словесные дуэли представителям государственнического течения? Чего стоят хотя бы две блистательные передачи, выдержанные в стилистике судебного заседания, — «Суд времени» на Пятом канале и «Исторический процесс» на «России-1» — в которых политолог Сергей Кургинян и сменивший его замгендиректора ВГТРК Дмитрий Киселев раз за разом громили убогую аргументацию публицистов Леонида Млечина и Николая Сванидзе? А ток-шоу Владимира Соловьева «Поединок», столь же активное вовлекающее в свои дебаты телеаудиторию? И в этой передаче невозможно припомнить ни одного случая, чтобы победу одержал представитель «освободительной» мысли.
Впрочем, помним мы и примеры иных, куда более печальных медиа-побед. Именно СМИ окончательно добили умирающую Советскую державу, не оставив камня на камня от ее героев и идеалов. В ключевые дни ГКЧП не армия и не спецслужбы, а телевидение и радио сломили волю неудачливых заговорщиков и тех, кто их поддерживал в обществе, — достаточно вспомнить дрожащие руки Янаева, выхваченные проворным телеоператором и показанные на всю страну, или бодрые репортажи «Эха Москвы» с белодомовских баррикад.
Все 90-е годы страной правили, казалось, не Кремль или правительство, а масс-медиа. О чем тут говорить, если в недавние времена частные российские телеканалы даже выигрывали войны! Вспомним Первую Чеченскую войну. Как вел себя в ней телеканал НТВ, основа основ информационной империи Владимира Гусинского? Фактически это был «второй фронт», открытый против Российской армии.
Мыслимо ли сегодня, чтобы головорезов (в прямом смысле этого слова!) называли по телевизору «повстанцами» и «партизанами»? Чтобы в кровавых терактах обвинялись не террористы, а власть? Чтобы спецкоры общефедерального телеканала, «обслуживавшие» ту войну, вели свои репортажи с вражеской стороны, демонстрировали обглоданные собаками трупы наших солдат и брали интервью у врагов? А ведь всё это происходило в середине 90-х — изо дня в день, из месяца в месяц. В итоге страна, не выдержав двойного удара, капитулировала, подписала позорные Хасавюртские соглашения.
Известно и огромное количество более скромных, незаметных, но оттого не менее действенных случаев влияния прессы на ситуацию в стране. Речь идет о выборах. Где как не в СМИ разворачивалась все эти годы главная борьба между кандидатами и конкурирующими партиями? Где непременно появлялся разоблачительный «черный пиар», от которого иные участники гонки уже не в состоянии были оправиться?
Один из самых громких примеров подобного рода — передачи «телекиллера» Сергея Доренко, который свел до минимума неплохие шансы блока «Отечество — Вся Россия» в осеннюю кампанию 1999 года. Именно он в разгар той предвыборной думской горячки похоронил президентские амбиции Евгения Примакова, показав всей стране в специальном выпуске программы «Время» операцию на тазобедренном суставе, проведенную престарелому политику.
Истории известны еще более вопиющие примеры такого рода. Вспомним оголтело-истеричную президентскую кампанию 1996 года, с ее лозунгом «Голосуй или проиграешь!», слоганом «Купи еды в последний раз!» и 20-тимиллионной газетой «Не дай бог!». Тогда именно СМИ, и никто иной, раздули «мертвый» двухпроцентный рейтинг Ельцина до 35%, после чего победить тому было, выражаясь буквально, делом техники.
Всякий подобный раз оказывалось, что у средства массовой информации — или дезинформации (знак «плюс» или «минус» в данном случае не так важен) — власти-то побольше будет, чем у иного министра, а то и главы государства.
Так что же? СМИ и вправду — четвертая власть?..
Таскатели каштанов
Вот тут-то на ум приходят аргументы совсем иного рода. Мы разобрали достаточное число примеров — однако при их пристальном изучении окажется, что каждый раз СМИ предстают лишь инструментом чужой воли, а вовсе не какой-то самостоятельной силой, претендующей на власть.
В самом деле, в нашей новейшей истории мы, пожалуй, не отыщем «химически чистого» примера прямого и непосредственного влияния журналистов на общество — именно журналистов, а не тех, кто воспользовался ими, проплатив за пиар, подкинув компрометирующий «слив» или предоставив ограниченный доступ в святая святых настоящей власти. Той самой традиционной власти, которая по определению избегает публичности, чурается толпы и не спешит обнажаться перед телекамерами, тем и отличаясь от прессы.
Да, «энтэвэшники» выложили на суд общества разоблачительные материалы против нашей «белоленточной» оппозиции, сотрудничающей с иностранными политиками. Но неужели кто-то поверит, что оперативную съемку скрытой камерой встречи леваков-протестантов с грузинским «куратором» Гиви Таргамадзе в номере минской гостиницы провели операторы НТВ, а вовсе не спецслужбы Белоруссии или России?
Конечно, жанр теледебатов на российских телеканалах будто специально был создан для дискредитации либеральной оппозиции. Однако в реальности ни одно ток-шоу не способно переубедить среднестатистического телезрителя, поскольку тот изначально выбирает, кого поддерживать в передаче, исходя из давно сложившихся предпочтений.
Безусловно, пресса внесла свою лепту как в развал СССР, так и в поддержание на плаву ельцинского режима. Но всё это совершалось вовсе не ради торжества дикторов и операторов, не для вящей славы обозревателей и репортеров, а в интересах их хозяев и покровителей внутри реальной власти.
Наша пресса… Нет, на скандал уровня Уотергейта она пока не способна. Больно уж она нестойкая. Мы же сами только что увидели: не раз упомянутый канал НТВ в разные годы занимался противоположными вещами — в зависимости от того, кто выступал заказчиком бойких язычков его «говорящих голов» и сноровистых телекамер операторов.
Про выборы же и истинную роль в них СМИ и говорить нечего. Она сводится к такому же чисто техническому статусу обслуживающей прислуги, каковой иной раз выступают начальники ДЭЗов, заставляющие своих дворников срывать рекламу неугодных кандидатов и мобилизующие «человеческий ресурс» в день голосования.
Так что же выходит? Что масс-медиа — это никакая не власть: ни четвертая, ни сороковая? Что это всего лишь чей-то в меру эффективный инструментарий?
Наши уши, глаза и язык
Нет. Этот вывод так же не верен. На самом деле, влияние прессы на общество уникально, потому что масс-медиа — это, по сути, главное средство познания окружающей действительности для современного человека. Работая «увеличительным стеклом» для миллиардов человек, калибруя его оптику, отбирая «подходящие» предметы для просмотра и отсеивая «лишнее», пресса создает взамен реальности ту искусственную единственную «картину мира», в которой каждый из нас живет и дышит, начиная лет с четырех.
Подлинная власть СМИ над обществом заключается в создании языка — или, говоря модно, дискурса — в рамках которого каждый из нас разговаривает с миром. Создание такого понятийного аппарата и в самом деле дает великую власть над людьми, поскольку вне этого языка ничего не существует. На практике мы сталкиваемся с этим буквально ежечасно: мы попросту не замечаем предметов и явлений, для которых у нас нет описания или, говоря еще точнее, которых «не показали по телевизору».
Что мы знаем о собственной стране и, тем более, о других странах, помимо того, о чем этим вечером нам было рассказано в новостях? Не так уж и многое, верно? Реальность и правда будто бы возникает, как только она вбрасывается в массовое сознание через СМИ. И речь здесь идет не только о сфере политического, но и о всепроникающем общекультурном «радиационном» ТВ-фоне, в котором мы существуем и общаемся между собой.
Поддерживая такое описание мира, СМИ заставляют этот мир меняться. Вот самый простой пример, о котором мало кто задумывается. Вспомним, как редко еще каких-то пятнадцать лет назад в России говорили о ценностях патриотизма. Всё это считалось уделом политических изгоев. В стране безраздельно господствовал совсем иной политический дискурс, в котором слово «патриотизм» имело однозначное значение — «последнее прибежище негодяя», да и оно было вывернуто наизнанку. Поглядите в интернете, скажем, Парад Победы года 1995-го. Печальное зрелище.
Однако прошло буквально несколько лет — и общество, включая власть, заговорило на патриотическом «наречии». И это не один лишь пиар — варясь в этом понятийном «бульоне», страна, хочет она того или нет, вынуждена переформатировать собственные мозги — а ведь именно с этого начинаются любые реальные изменения. А кто всё это провернул? Да всего-то узкая и маловлиятельная группа журналистов, называвших себя «государственниками». Именно они из года в год старательно «обучали» своему языку общество и власть — и в конце концов добились выдающегося результата.
По-настоящему влиятельным в прессе является не тот, кто проводит журналистское суперрасследование, инспирированное спецухами. И не тот, кто выглядит с экрана умницей-экспертом, пользуясь благосклонностью ведущего. И даже не тот, кто считает себя ТВ-гуру и читает нам свои телепроповеди. А тот, кто исподволь, медленно, помаленьку формирует общественный дискурс — вне которого ничего больше нет.
Обращаем ваше внимание что следующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).