Похитители спутали Вехова с директором итальянской строительной фирмы.
Вехов прошёл на второй этаж, минуя столик администратора. Он что-то пробормотал про «встречу с коллегой» и пригладил влажной ладонью редеющие волосы. Он присел таким образом, чтобы видеть лестницу, и не пропустить миг появления Сомова, второй раз назначившего ему встречу в заведении, которые Вехов терпеть не может.
Это была очередная «Пицца». Пицца-тупица, пицца-больница, пицца-капица. Тридцать лет давятся этой дрянью, и так и не сумели придумать приличный каламбур. Выбирать не приходилось. Вехов нуждался в деньгах.
В зале не курили. Работала вентиляция. Электронные звуки безликой фонограммы, неминуемо сопровождающей трапезу в заведениях этого сорта, досаждали, но в меру. Сомов не появлялся. Он опаздывал уже на двадцать минут, констатировал Вехов, жалея, что не захватил с собой расческу.
Вехов приоткрыл меню, поддев как можно больше страниц. Замешкался. А что если заказать самостоятельно и съесть до прихода добро… благодетеля? В мире этих Добужинских и Сомовых подобные расходы – капля в море. Не полиняют. Наверняка не пиццей единой пичкают они своих клиентов!
А если их сиятельство так и не явятся – срочное совещание, Карибский кризис, мало ли что?! Нет, рисковать Вехову совсем не хотелось, да и денег не было, только проездной и немного мелочи на хлеб к вечерней яичнице.
Вехов продолжал размышлять, погрузив пальцы в покрытые пластиком страницы меню. Есть, в общем-то, ему не хотелось. Выпивать – тем более. Ему вообще ничего не хотелось. Машинально Вехов всё же распахнул фолиант и полюбопытствовал, сколько стоят пятьдесят грамм самого дешевого коньяка.
— Que Meraviglia! – произнёс Вехов со смаком, он не мог себе отказать в этом удовольствии, проведя полчаса в бесплатном ожидании человека с конвертом.
И тут же из лестничной впадины, медленно, словно политик на эскалаторе, начала возвышаться фигура Сомова, которую Вехов поначалу принял за галлюцинацию.
Сомов был одет под джентльмена в стиле «кантри». Легкий френч с матерчатым поясом, брюки с лампасами и напуском на мексиканские сапожки летнего фасона. Летая в Соединённые Штаты, причём нередко в самую глубинку, Константин Владимирович Сомов (по слухам, отдалённый потомок знаменитого художника) мог позволить себе одеваться стильно и со вкусом.
Когда они познакомились в конце девяностых, «Сомик» был невзрачным долговязым студентом, симпатизировавшим Хомейни и Че, а Вехов – западником, похожим на Николсона средних лет. Теперь полысевший, толстеющий «Че» больше напоминал разорённого партнёром бизнесмена-неудачника из американской прозы середины прошлого века. Шантажировать коварного партнёра-разорителя Вехова было нечем.
— Que Meraviglia! – произнёс Вехов на полтона тише, когда Сомов был уже в двух шагах от его столика.
Чуть привстав, он протянул джентльмену руку, предусмотрительно вытертую под столом о штаны. Спутница полноты, потливость, сводила его с ума.
— А вы неплохо выглядите! – лучезарно улыбнулся Сомов.
— Для своих лет, – вяло добавил Вехов. – Я быстро утомляюсь. А вы долго не звонили.
— Ничего, ничего. Я принёс вам маленький стимулятор.
В руке у Сомова появился незаклеенный конверт, Вехов успел прочитать свою фамилию без имени, прежде чем старательно спрятать конверт во внутреннем кармане пиджака.
«Que Meraviglia»! – мысленно повторил он, соображая, в какой картине мог слышать эти слова. В его любимых фильмах никто этих слов не произносил, значит, картина была отечественного производства.
— Ну! Чем же мне вас угостить? Не стесняйтесь!
— Сам не знаю.
— Вы ничего не имеете против Kingzise Burger?
— Нет, а с какой стати?
— Вот и замечательно! Бургер королевских размеров – что может быть масштабнее? Так я заказываю?
— Валяйте. Всё, кроме пиццы, о’кей? Только я хотел бы… – Вехов выпростал из-под скатерти свои влажные ладони.
— Руки помыть? Встаёте, идёте к задним дверям, выходите наружу и – направо. Все удобства!
На самом деле Вехову просто хотелось в туалет. На округлой площадке с бесшумными лифтами было пусто. За толстым стеклом бурлил торговый центр.
Внутреннее убранство туалета напомнило Вехову про лучшие времена, когда его приглашали на солидные конференции в отелях высшей категории. Мир белоснежных одноразовых полотенец и прохлады, не чреватой воспалением лёгких. Жил бы и жил.
«Que Meraviglia»! – теперь уже искренне и от души вымолвил Вехов, направляясь к писсуару с фотоэлементом. Он вспомнил название картины, она называлась «Кодекс бесчестия». Всеволод Шиловский снимал.
Вехов обернулся, застегивая джинсы. В кармане пиджака хрустнули его четыре тысячи рублей.
С обеих сторон возникли два субъекта.
Третий вышел из кабины, и, не говоря ни слова, пшикнул ему под нос миниатюрным баллончиком. Его никто не бил. Четвёртый ждал в лифте, ведущем к подземному гаражу.
Похитители спутали Вехова с директором итальянской строительной фирмы.
Сомов приканчивал первый жюльен.
Обращаем ваше внимание что следующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).